Каменные парусники Поднимай парус, старый корабль, крепи снасти — будет шторм!
Много штормов пережил на своем веку старый Ерги Псарась, но впереди его ожидал самый свирепый, самый страшный шторм.
Давно уж не выходил Псарась в открытое море и жил себе в покое и довольстве. Его дворец считался самым красивым в Пантикапее, а его склады в гавани, содержащие различные товары. — самыми богатыми. Но неоценимым богатством своим Псарась считал своего красавца сына, один взгляд которого заставлял сильнее биться женские сердца.
Пора было выбирать для сына невесту, и отец выбрал. Он стал часто посылать сына в Кафу к одному купцу, у которого была красивая дочь. Но сын полюбил другую. Та, другая, жила в дальней деревне, куда сын Ерги Псарася ездил покупать пшеницу. Морщинки уже побежали по ее лицу, и голос уже не звучал по-девичьи. Но в глазах жил веселый смех, и каждое движение сулило радость.
Встретив ее, юный Псарась почувствовал, как сильнее забилось его сердце, как опутали его цепи любви. А она, познавшая в прошлом и горечь и радость любви, поняла, что поздний призыв жизни сильнее смерти.
И думала несчастная женщина о своем мальчике, которого отняли у нес в давние дни, и вспоминала о муже-рыбаке, который бросил ее, так жестоко расправившись с нею. Его звали также Ерги, но он был беден, и ничего, кроме рыбачьей ладьи, у него не было.
Не делилась женщина своими скорбными думами с юношей, не хотела огорчать его, боялась затмить светлые минуты встречи. И без того печален был он, и часто слеза сбегала из его глаз. Она припадала к его устам в замирающем поцелуе, обвивала его тонкий стан нежною рукою и напевала старинную песню:
Любовь без горя, любовь бея слез
То же, что море без бурь и без гроз...
А между тем отец торопил сына с женитьбой. Новый корабль, предназначенный для такого случая, был уже готов. Ждали только попутного ветра, чтобы поднять паруса и ехать за невестой. Когда ветер зашумел от Камыш-Буруна, Ерги Псарась позвал к себе сына:
— Пора ехать в Кафу.
Хотел сказать что-то сын, да увидел суровое лицо отца, и замерло слово на его устах.
К ночи вышел корабль из гавани, и тотчас же к старику подошел слуга.
— Тебе от сына, — сказал он, подавая хозяину свиток.
Развернул свиток Ерги Псарась и медленно прочел его. Если бы ураган, который поднялся в груди отца, мог вырваться на волю, он сровнял бы всю землю на своем пути от Пантикапея до Кафы. И если бы гора Митридат упала на старика, она не показалась бы ему более тяжелой, чем та правда, о которой он узнал из письма сына.
— Пусть будет трижды проклято имя этой женщины! — проговорил Ерги Псарась. — Пусть лучше погибнет сын от моей руки, чем он станет мужем своей матери!.. Поднимай паруса, старый корабль, служи последнюю службу!
И Ерги Псарась прокричал корабельщикам, чтобы готовились к отплытию.
— С ума сошел старик, — ворчали люди. — Шторм, какого еще не бывало, а корабль, словно решето...
Звякнули якоря, затрепетали на ветру паруса, и рванулось вперед старое судно. Как в былые времена, Ерги сам направлял его бег и забывал, что оба они — один дряхлее другого.
Гудел ураган, волны захлестывали борта, от ударов трещал корабельный корпус.
— В трюмах течь! — крикнул шкипер.
Вздрогнул Ерги, но, заметив впереди мачтовый огонь другого корабля, велел прибавить парусов. Словно птица взлетел старый корабль и, прорезав несколько перекатов волны, ринулся в пучину. Казалось, что он коснулся морского дна, а потом снова взлетел вверх и бросился на гребень огромной, как гора, волны.
В эту минуту Ерги Псарась увидел совсем рядом, в нескольких локтях от себя, свой новый корабль. Сквозь тучи на какое-то мгновение пробился свет луны, и отец увидел своего сына, узнал ту женщину с золотистыми волосами, которая была с ним. Пересиливая ураган, Ерги Псарась крикнул:
— Опомнись, сын: она твоя мать!..
Белая ослепительная молния разорвала черное небо, страшной силы удар потряс гору Опук-Кая. Часть горы откололась, и тысячи обломков посыпались в воду, отчего море покрылось белой пеной. Налетел новый шквал, и оба корабля исчезли навсегда.
Услышал ли сын отца, понял ли свою роковую ошибку — никто не знает. Только на том месте, где произошла катастрофа, из воды поднялись две скалы, похожие на корабли с парусами. И кажется, что корабли несутся по морю и что один корабль вот-вот настигнет другой.
— Знать, не услышал сын своего отца, — говорили люди, указывая на скалы-корабли. — Видишь, до сих пор от него убегает.
Кара-Даг - Черная гора Донеслась из ущелья девичья песня, высокой нотой прорезала воздух, на мгновение оборвалась и тут же, подхваченная многими голосами, разлилась по Отузской долине.
Это девушки, покончив с укладкой винограда, торопятся домой. Спешат девушки, словно быстрые сумерки подгоняют их, и с опаской поглядывают на Кара-Даг — Черную гору, которая зловеще нависла над долиной, заслонив собой часть неба. Там, в недрах горы, обитает страшное чудовище — одноглазый великан-людоед.
Днем великан спит, но даже его мирный храп, похожий на отдаленные раскаты грома, пугает жителей окрестных селений. Повернется великан во сне — вся гора дрожит до основания, а вздохнет — из отверстия, находящегося на ее вершине, пар клубами валит.
Поздним вечером, когда совсем стемнеет, великан просыпается и вылезает из своего логова. Угрожающе сверкая своим единственным глазом, он начинает оглушительно реветь, так что громовое эхо далеко перекатывается по Крымским горам и замирает где-то на Ай-Петри.
Тогда в страхе прятались все — дети, старики, женщины, прятались где только кто мог, а мужчины, чтобы задобрить чудовище, отводили к подножию Черной горы быка или пару овец. Привязав скотину на видном месте, мужчины удалялись, а великан мгновенно замолкал и успокаивался до следующего вечера.
Но осенью, когда вслед за листопадом наступал месяц свадеб, великан требовал большой жертвы. Его не удовлетворяли тогда даже десятки овец и быков. Он ревел и ревел, не переставая, целую ночь. От рева его дрожали окна в селении и потухал огонь в очагах. Наконец, он хватал огромные камни и начинал сбрасывать их в долину. Камни, скатываясь по склону горы, цепляли за собой десятки других камней помельче, и эта лавина сметала все на своем пути, засыпала виноградники, разрушала строения.
Напуганные до смерти люди выбирали тогда одну из невест, приводили ее на Кара-Даг и связанную оставляли на высокой скале...
Много лет властвовал великан над Отузской долиной, много жертв погубил, много горя людям принес. И люди, проклиная свою тяжелую судьбу, терпели великана, и никто не знал, как избавиться от него.
Но вот нашелся один юноша, сильный и смелый, словно горный орел, который не боится даже человека, как бы тот высоко в горы ни забирался.
— Надо убить великана, — сказал юноша.
— Сами знаем, что надо убить, — ответили ему мужчины-односельчане. — Но как это сделать?
— Надо всем нам вооружиться, взобраться на Черную гору, спрятаться недалеко от выхода и ждать, когда проснется великан. А как только высунет он свою голову, тут и забросать ого стрелами.
Посмеялись мужчины над юношей:
— Что значит молодо-зелено! Да ведь великан, как гора, а мы, как мыши перед ним. Что ему наши стрелы сделают? Нос поцарапают и только. Он нас одним взмахом сметет с вершины. Мы погибнем, и семьи наши погибнут.
— Что ж, если вы боитесь, тогда я сам влезу на Черную гору и убью великана, — сказал юноша.
— Зря бахвалишься, только народ смешишь.
— Клянусь, что убью великана, — упрямо повторил юноша и стал дожидаться месяца свадеб.
Дождавшись месяца свадеб, юноша выполнил свою клятву — отправился на Кара-Даг к великану.
Солнце зашло, с гор в долину спустились сумерки. На темно-синем небе появилась большая луна и покрыла серебристой чешуей морскую гладь. В селении постепенно затихли людские голоса, блеяние овец, мычание коров, там и сям вспыхивали вечерние огоньки.
«Красиво как у нас здесь, — думал юноша, оглядываясь вокруг. — И жить очень хочется! Но лучше погибнуть в неравном, но правом бою, чем терпеть ненасытное чудовище. Завтра потребует оно очередную жертву, и, может быть, жребий выпадет на мою дорогую Эльбис».
Вспомнил юноша свою возлюбленную, присел на камне и, мечтательно глядя на море, запел старинную песенку:
Любовь — эть птичка весны.
Пришла ей пора прилететь,
Спросил я старуху-гречанку,
Как птичку любви мне поймать?
Гречанка ответила так:
«Глазами ты птичку лови.
Она на уста упадет
И в сердце проникнет твое...»
— Ха-ха-ха! — раздался над головой юноши такой громкий смех, что его услышали, наверное, чабаны на Перекопе. — Однако ты ничего поешь. Мне нравится.
Юноша задрал вверх голову и увидел на вершине Кара-Дага горящий, как яркая звезда, глаз великана.
— А, это ты, сосед, — не испугался юноша, — рад тебя видеть.
— Спой мне еще свою песенку, — пророкотал великан. — У меня весеннее настроение. Я тоже хочу, чтобы ко мне птичка любви прилетела, чтобы мне на уста упала и чтобы в самое сердце проникла.
— Значит, ты хочешь увидеть птичку любви?! — обрадовался юноша. — Ты ее увидишь, даю тебе слово, только тебе придется потерпеть до завтра. А завтра я приведу ту, которая посылает любовь.
Следующим вечером в то же время юноша снова отправился на Кара-Даг, но уже не сам, а вместе со своей суженой, красавицей Эльбис.
Увидев на вершине Черной горы огромного великана, силуэт которого четко вырисовывался на звездном небе, Эльбис в ужасе остановилась. Но, взглянув на своего любимого, она поборола страх и отважно шагнула навстречу опасности. Она взошла на высокую скалу, ту самую, на которой великану приносили в жертву девушек, и громко произнесла:
— Эй, великан, я пришла! Я принесла птичку любви! Посмотри на меня: нравлюсь ли я тебе? Если нравлюсь, то открой пошире глаз и гляди внимательно сюда. Я выпушу птичку любви.
Красота Эльбис была настолько ослепительна, что великан от изумления широко раскрыл свой единственный глаз. А девушка, — она была достойной парой своему возлюбленному, — взяла лук, натянула тугую тетиву и пустила в светящийся глаз великана каменную ядовитую стрелу.
Взвыл от невыносимой боли великан и рванулся было к смельчакам, чтобы раздавить их, но, ничего не видя, споткнулся о камень и сорвался в свою глубокую нору.
То ли великан при падении поломал себе руки и ноги, то ли отверстие завалилось, только остался он в горе и не мог уже выбраться наружу, чтобы отомстить людям. В каменной ловушке он корчился от боли и ревел от бешенства. Он напрягал все свои силы, пытаясь развалить Черную гору, отчего гора шевелилась, как живая. Громадные камни, а то и целые утесы откалывались от нее и с шумом падали в море. От гневного дыхания великана плавилась земля и сквозь образовавшиеся трещины стекала со склонов огненными потоками.
Целую ночь над Кара-Дагом стоял беспрерывный гул, целую ночь вершина его извергала огонь, дым и пепел. Черная зловещая туча заволокла все небо, сверкали молнии, беспрерывно гремел гром. Весь Крымский полуостров трясся, как в лихорадке, а море, вздымая свои волны-горы, с яростью наскакивало на берег, словно хотело поглотить сушу.
На рассвете над Отузской долиной выпал дождь и все утихло. Вышли люди из своих убежищ, посмотрели в ту сторону, где вчера еще было логово великана, и в удивлении замерли. Черной горы больше не существовало. Она развалилась до основания, похоронив под собой великана. А на том месте поднялись высоко к небу новые утесы, зубчатые хребты, причудливой формы скалы, напоминающие диких зверей. Море уже больше не сердилось, а ласково обмывало отвесные стены торчащих из воды скал, заливало многочисленные бухточки и пещеры и, выливаясь, что-то радостно бормотало.
Люди ходили по берегу, собирали разноцветные камешки и любовались дикой красотой мертвого царства великана.
Натали, Чо там выбераться чемоданы собрали ив машинку прыгнули и поехали.(бюджетный вариант АРАБАТКА летом туда ездил комнаты 35-50 грн с человека. советую стрелково)
Если бы Крым был Россией Низвергнутые православные кресты и русские, до крови бьющие русских ради удовлетворения амбиций татар – вот что такое сегодня украинский Крым под управлением...
...«выходцев из Макеевки». Но какой могла быть судьба полуострова, если бы он всё-таки снова стал частью Российской Федерации, о чем давно мечтают многие крымчане?
Конечно, в Крыму полным-полно экономических и криминальных проблем, так что какая-то там относительно небольшая (по европейским меркам) потасовка народа с милицией, на первый взгляд, не является сенсацией. Тем более, что крымский спецназ махал своими дубинками и ранее.
Вот только ранее, во времена Кучмы и Ющенко, спецназ в Крыму вызывали для противодействия татарским «самозахватам», когда обиженный на несправедливую, по его мнению, депортацию, сей народ начал самочинно возвращать себе «землю предков». Причем целыми гектарами, рощами, полями, кусками побережья. Но изначально заигрывающий с татарами и их самопровозглашенным «меджлисом» Киев, независимо от политической ориентации очередной власти, предпочитал закрывать на это глаза. Иногда, правда, приходилось разнимать стычки, а один раз милиция даже осмелилась снести хижины «самоселов».
Но вот несколько дней назад произошло то, чего крымская земля и её «исконное население» не видало, наверное, со времен Золотой Орды: русские парни из спецназа наотмашь били русских парней из «Черноморского казачества» – ради того, чтобы в очередной раз снести православный крест, оскорбляющий взгляд правоверных мусульман. Причем что интересно, татары лишь высказали своё недовольство. Мол, нефиг тут на исконной земле исламского народа всякие там гяурские кресты ставить! А вот уже колеса судебной машины, выносящей вердикт, усердно крутили чиновники самого что ни на есть славянского происхождения. И сам иск хитроумно облачили в мишуру безвинного хозяйственного спора. Мол, установив свой крест, казаки тем самым незаконно захватили 4 квадратных метра земли! Вот за это и оказались в больнице 15 православных людей русских…
Впрочем, теперь казачков еще долго будут таскать по прокуратурам, милиции и СБУ. Потому что крымская власть решила задавить их активность, так сказать, в самом зародыше. Как грозно заметил после инцидента крымский премьер Василий Джарты (прозванный на полуострове «смотрящим от регионалов»), «…акция, произошедшая под Феодосией, нужна только зачинщикам и их заказчикам, стремящимся превратить религию в инструмент ненависти и раздора… предостерегаю все буйные головы: власть в Крыму сильна, как никогда, и любые попытки пошатнуть стабильность получат адекватный и немедленный ответ власти. Никому ничего не сойдет с рук».
Одним словом, информация из первых уст прекрасно показывает, чью сторону принимают взявшие в Крыму власть регионалы: они так же лебезят перед «меджлисом» и предпочитают бить своих, чем рассердить татар. Почему?
Один из феодосийских чиновников в комментарии «Российской газете» так обрисовал эту ситуацию: «У власти с татарами мир. Они больше не захватывают землю, а уже захваченное по большей части «реабилитируется», оформляется официально, без лишнего шума. Казаки же постоянно провоцируют напряженность, указывают на самовольно построенные еще при Кучме мечети. Да и крест на самом деле установлен противозаконно – в месте, на которое может прийти инвестор или арендатор. Кажется, что казаки пробуют стать игроками на рынке земли, ведут себя, как татары в прошлом. Только крымская земля – не игрушки. Особенно когда ожидается снятие моратория на ее продажу».
В общем, рядовому обывателю, который вовсе не настолько глуп, как кажется властям, ситуация видится так: регионалам сейчас нужно перекроить экономический пирог Крыма в свою пользу – чем они усердно и занимаются, ожидая снятия моратория на продажу земли. Разумеется, для пришлых («донецких», «макеевских») это было вовсе не так уж и просто. Однако им уже удалось сломить сопротивление старой крымской «элиты» – кого отправили в отставку, на кого завели уголовное дело, а кто сам поспешил прибежать и присягнуть на верность друзьям уважаемого Рината Леонидовича. Политическую оппозицию, весьма слабую и разрозненную, просто разогнали по углам. И в Крыму оставалась лишь одна сила, взращенная еще при Кучме и набравшая наибольшую силу при Ющенко – крымские татары и их бессменный «меджлис».
Заметим, что у регионалов в Крыму был выбор: сотрудничать с пророссийским и прорусскими движениями, поддерживая своих (в том числе в плане электората), или же продолжить политику ублажения татар. Они выбрали последнее – так же, как во всеукраинском масштабе регионалы решили проводить политику заискивания перед западноукраинскими (галицкими) националистами.
Возможно, регионалы прекрасно понимают, что для сохранения пресловутой «стабильности» им будет гораздо проще пожертвовать своими, чем воевать с серьезным противником. Ведь куда проще в очередной раз «кинуть» с русским языком и федерализацией своих избирателей, которые слова проглотят, простят и забудут, чем столкнуться с озлобленным недовольством западных регионов страны. И куда безопаснее отходить дубинками сотню казаков, чем поднять руку на татар. Казаки-то пошумят да и утрутся, а вот татары в таком случае уже через сутки устроили бы в Симферополе майдан, собрав перед зданием правительства тысячи соплеменников, умеющих и готовых не только горланить лозунги, но и разобрать это здание по кирпичику.
Вот и спрашивается, кого же боятся регионалам? Сотню казаков, способных только ходить с крестом да распевать песни, или тысячи насупленных молодых людей в белых шапочках с четками в руках, на помощь которым готовы приехать еще тысячи единоверцев со всего мира? Так что нынешней власти куда проще разделить крымскую недвижимость с татарами, чем устраивать с ними войну из-за неё. А вот своих, «напрягающих обстановку» установкой крестов, они лучше разгонят дубинками. Честно говоря, думается, что при необходимости направленные править Крымом регионалы могли бы и принять ислам (с обрезанием), если бы это понадобилось для укрепления «стабильности» и бизнеса. Потому что, несмотря на все свои миллиарды, ПР слаба и может грозить только сотне казаков, да и то прячась за спинами спецназа.
Такая вот еще одна нелицеприятная страница новой истории автономной республики, с автономией которой давно уже никто не считается. И это далеко не единственный подарочек, полученный Крымом от Украины. Насильственная украинизация самого русского региона, экономическая разруха, невиданный уровень криминалитета, политические игрища вокруг базы ЧФ РФ… Список можно продолжать.
Неудивительно, что многие крымчане проклинают тот день, когда Никита Сергеевич решил подарить Крымскую область УССР. И всерьез считают, что если бы этого не случилось или если бы Крым вернулся в состав России (в 1990-е годы или сейчас), то многих проблем региона просто не стало бы.
Так ли это? Давайте немного помечтаем, ведь Конституция и УК не запрещают нам фантазировать на тему «а что было бы, если бы…», потому что мы будем лишь фантазировать и ни к чему не призывать. Но в то же время мы будем опираться при этом на реалии современной Российской Федерации – как положительные, так и отрицательные.
Итак, вариант первый: Крым никогда не передавался Украине. Наверное, это был бы самый оптимальный вариант, потому что он полностью исключал бы политическую проблему украино-российского спора из-за полуострова. Никакого спора бы не было, потому что Крым был бы российским. И начиная с 1991 года его политическая и экономическая жизнь была бы частью российской – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Первое, что с большой вероятностью отсюда могло бы вытечь – это провозглашение Крымско-татарской республики в составе РФ. С благословения Бориса Ельцина, щедро раздававшего суверенитет всем «малым народам». Учитывая, что при этом на полуостров без всякого контроля хлынула бы масса татар со всего мира, чтобы «отстроить свою республику», то довольно скоро драки за земельные участки имели бы весьма печальную развязку. Либо из Крыма просто выдавили бы значительное число русских, либо там бы началась еще одна локальная война – по типу чеченской. Тем более, что с РФ полуостров связан лишь морем и узким Керченским перешейком (через который ходит паром). Даже если бы военные действия не полыхнули масштабно, регион мог бы оставаться таким же нестабильным, как и Дагестан. А Крым стал бы русским только фиктивно, наполняясь татарами и выходцами с Кавказа.
Однако это лишь пессимистическое предположение, которое может быть ошибочным. То есть Крым, как и Ставрополье, и Краснодарский край, и разные кавказские автономии, был бы регионом неспокойным, но относительно мирным. При этом его Южный Берег, с курортами, государственными дачами, с заповедниками, а главное – с военными базами, был бы под надежной охраной силовиков. Если бы «бородачи» в Крыму и были, то, как говорил товарищ Саахов, «не здесь, а где-то там, далеко в горах!».
Кстати, черноморский флот делить бы тоже не пришлось – он бы почти в полном составе, за исключением нескольких пограничных катеров Одесского региона, остался бы в распоряжении России.
Вариант второй: Крым отошел бы к России в 90-е годы. Честно говоря, это было трудно представить иначе, как через небольшой украино-российский военный конфликт. То есть если бы устремления Крыма, который в середине 90-х прямо просился в состав РФ, были поддержаны Москвой, то за полуостров Украине пришлось бы немного повоевать. Хотя бы понарошку, для солидности.
Впрочем, в то время подобная война могла бы закончиться для Киева весьма плачевно: пророссийские устремления были сильны не только в Крыму, и в результате от Украины отделился бы весь Юго-Восток. Такому сценарию, для кого-то радостного, у кого-то вызывающего негодование, помешали два фактора: позиция Запада, который категорически не позволил бы очередное воссоединение Малороссии и Великороссии, и совершенно наплевательское отношение к этому в Кремле. Поскольку сидящих за красной кирпичной стеной интересовал лишь вопрос «прихватизации» и продажи природных богатств России.
Однако в этом случае в Кремле уже не стали бы делать Крым татарской республикой, поскольку инициатива «воссоединения» исходила бы от русского населения полуострова. Впрочем, о татарах бы тоже не забыли. Щедрые подарки довольно быстро сделали бы их лидеров лояльными к России, а непримиримыми исламистами занялось бы ФСБ.
Конечно, это не самый лучший вариант – в 21-м веке покупать туземных вождей (в той же Чечне), как это делали двести лет назад англичане в Индии. По большому счету, таким образом деньги выбрасываются на ветер, потому что зачастую купленные махараджи всё равно бунтуют. Тем более, что огромные средства, вбухиваемые на умиротворение Кавказа, могли бы пойти на улучшение жизни в российской глубинке. Но, видимо, власти Российской Федерации сегодня так же панически боятся гражданской войны, как и наши регионалы, а потому всячески борются с «национализмом», причем исключительно русским. Наверняка аналогичным образом дела обстояли бы и в российском Крыму.
Наверное, его бы, опять же, неформально разделили бы на две части: российскую (Южный берег и все военные базы) и татарскую, куда вошли бы земли восточного побережья и вся центральная часть. Примерно так же, как это сделали на Черноморском побережье Кавказа: в Сочи и его окрестностях создали тщательно охраняемый курорт, а всего в нескольких десятках километрах, за горными хребтами, спецназ гоняется за «террористами».
И всё же оба варианта хороши тем, что сегодняшний уровень жизни крымчан был бы в несколько раз выше – и в плане зарплат и пенсий, и в плане обустройства инфраструктуры. Вы можете просто сравнить крымские, пардон, руины и сочинские новостройки. Сравнить уровень медобслуживания, коммунальных услуг, дорог и общественного транспорта, многого другого. Да, РФ делает всё это за нефтегазовые миллиарды, но они у неё есть, и она их тратит на себя, в то время как Украина ходит по миру с протянутой рукой и всё больше напоминает съемочную площадку для фильма об апокалипсисе. Думается, что показанным в теленовостях керченским рыбакам, живущим за счет сдачи на металлолом останков своих причалов, было бы куда интереснее получить нормальную работу по специальности и переехать из хижин в новые дома со всеми удобствами, как это уже сделали их коллеги на противоположном берегу моря.
Кому бы от этого было плохо? Опять же, всей Украине. Нет, с Крыма она получает немного доходов, однако его пример вызвал бы резкий рост сепаратизма. Причем не только восточного: наверняка галичане стремились бы плюнуть на всё, вернуться в состав Польши и «пожить, как европейцы».
Наконец, третий вариант – это возвращение Крыма в Россию в обозримом будущем. Не такой уж и фантастический, учитывая плачевное состояние нэньки. А если она вдруг начнет рассыпаться от немощи, то Крым является самой пророссийской её территорией, а значит, при выборе своего будущего вне Украины его жители наверняка бы проголосовали большинством за вхождение в РФ на правах области. Но утешим национал-патриотов: это единственный регион Украины, где преобладают подобные настроения. Даже на том же Донбассе сегодня больше предпочитают вариант «Украина без Галичины».
Понятно, что регионалы в этом случае будут выброшены обратно в Макеевку более сильными российскими чиновниками, которые быстро найдут общий язык и с местными жителями, и даже с татарами (которым всё равно, кто будет их щедро одаривать). И ладно бы просто выброшены из кресел – но они ещё и лишатся так и не приватизированной земли! Так что для них это еще один повод жестко прессовать все пророссийские движения, дабы они не сеяли в умах людей деструктивные мысли, нарушающие стабильность.
Тут можно возразить: ну ладно местные сепаратисты, пусть даже официальный Кремль, но ведь есть же Запад, который не допустит подобного сценария!
Ой ли? Понимаете, дело в том, что Запад лучше всего умеет лишь давить по дипломатическим и экономическим каналам. Да и то у него это не всегда хорошо получается. Например, в 1996-97 годах Запад объявил, что чуть ли не берет независимую Ичкерию под свое крыло. И Запад действительно громко возмущался российским «вторжением» в Чечню в 2000 году. И что, это остановило Путина? Остановил ли Запад Медведева в 2008 году?
И это, заметим, были ситуации, когда Запад хотел вмешаться в ситуацию. Однако может статься так, что защита украинского Крыма от его перехода к России будет для Запада ненужным и лишним геморроем. Причем главным образом виновной в этом будет сама Украина: извините, но за 20 лет уже можно было бы превратиться в полноценное самостоятельное государство, а не продолжать влачить жалкое существование какого-то природного недоразумения. То есть Крымский вопрос Запад будет поднимать лишь политически, в рамках дебатов на сессии ПАСЕ. Пошумят, осудят – да и забудут…
Виктор Дяченко
__________________
Верить никому нельзя, мне - можно! ))) КАПРИ КРЫМ 2012 в г. Керчь СОСТОЯЛСЯ!
Если бы Крым был Россией
Комбинированный вид
